Статьи

Апостола Иакова называют братом Господним по плоти, потому что он был сыном Иосифа-обручника от первого брака. Это – совершенно уникальный человек даже среди апостолов. Человек, руки которого помнили маленького Господа, а память запечатлела его детство, отрочество и юность. Но его уникальность не только в этом, а еще и в том образе жизни, который, видимо, был унаследован от праведных родителей, и в том образе мыслей, который позволил практически соединить самый ортодоксальный иудаизм и великую любовь к Богу, к своему Божественному Брату и к братьям по вере.

В древности существовали две наиболее известные в восточном и западном мире версии, объясняющие родственные отношения Господа со своими братьями и сестрами по плоти,

Первая версия, касающихся родствен­ных связей Иисуса и Его братьев основана на том, что эти братья были в действительности Его сводными братьями, сыновьями Иосифа от его пер­вого брака. Эта теория носит название Епифаниевой, по имени Епифания, твердо настаивавшего на ней около 357 г., но создал ее не он – она существо­вала еще задолго до того и, можно сказать, получила самое широкое распространение в ранней Церкви.

Эта теория основана на апокрифической книге, называющейся «Книга Иакова или Протоевангелие». Там ясно говорится о том, что Иосиф-обручник женился на Деве Марии уже в преклонном возрасте, когда почти все его родные дети выросли.

Вторую теорию выдвинул блаженный Иероним Стридонский. он утверждал, что братья Иисуса были в действительности его двоюрод­ными братьями; и эта версия распространена в римско-католической церкви по сей день. Она была выдвинута блаженным Иеронимом в 383 г.

В православной Церкви принята теория Епифания, поскольку она самая древняя, самая авторитетная, и каких-либо серьезных оснований для ее пересмотра нет.

Некоторое разногласие возникло у исследователей жизни апостола Иакова в отношении того, старшим ли он был сыном у отца или младшим. Мы примем последнюю версию, потому что она подтверждается иконографически – на иконе «Бегство в Египет», как известно, изображены Дева Мария с Господом, сидящие на ослике, Иосиф-обручник и маленький мальчик, лет 10-12, идущий за ослом. Этот мальчик и есть Иаков Праведный. Предание свидетельствует, что Иосиф-обручник женился на Деве Марии в преклонном возрасте и следовательно старшего десятилетнего сына у него быть не могло никак. Это не исключает его попечение о семье после смерти отца, потому что старшие братья и сестры к тому времени создали свои семьи, и именно Иакову пришлось заботиться о подраставшем Иисусе и Его Матери. Возможно, это и объясняет тот факт, что его не женили вовремя, то есть в 18-20 лет, как было принято в еврейских семьях в то время. А потом, когда он уже мог решать этот вопрос сам, Иаков не стал жениться по природной склонности к чистоте.

Отношение к Господу, к младшему Брату, у апостола Иакова было особенное. Предание говорит о том, что Иаков очень любил Господа, и когда у его братьев возникла необходимость распределить между собой землю отца, то Иаков единственный пожелал отдать Иисусу половину своего надела.

У историков имеются разногласия по поводу того, принял ли Иаков Господа как Мессию при Его жизни, или же только после воскресения Христова, когда Господь явился ему лично. Мы остановимся на точке зрения тех ученых, которые считают, что при жизни Господа Иаков, ежели и принял Его как Мессию, то не сразу. В пользу этой версии говорит Священное Писание: «Ибо и братья Его не веровали в Него» (Иоанн 7:5) Прот. Вячеслав Тулупов считает, что Иаков, «подобно другим детям Иосифа, не сразу после начала проповеднической деятельности Господа уверовал в Него как в Сына Божия. Тридцать лет Иаков видел в Нем своего младшего брита, вся жизнь Которого протекала у него на глазах. Он не был посвящен в сверхъестественные обстоятельства рождения Иисуса от Духа Святого и не знал о Его великой миссии. Господь многие годы смиренно принимал с его стороны заботу о Себе, и Иаков свыкся с мыслью о значимости своего покровитель­ства над младшим братом. Конечно, Иаков иногда замечал нечто необыкновенное в личности Иисуса и был свидетелем некоторых Его чудес, но не при­давал этому особого значения. Он был аскетом, рев­нителем Закона, человеком с трезвым взглядом на вещи. Ему, как и всем иудеям, с нетерпением ожи­давшим прихода Мессии, и на ум не приходило, что Мессия живет рядом с ним. Образ грядущего вели­кого царя Израиля, созданный иудейскими книж­никами, в его сознании никак не совмещался с лич­ностью младшего брата. Поэтому вначале Иаков вместе со своими братьями отказался признать в Иисусе Мессию».

Известно, что св. Иаков был усердным ревнителем закона Моисеева. Поэтому вполне естественно предположить, что когда его любимый Брат вдруг ушел из дома и стал бродить по стране, находясь в окружении мытарей и блудниц, к которым ни один ревнитель закона близко не подошел бы, Иаков, слыша досужие разговоры о том, что его Брат якобы постоянно нарушает святость субботнего дня, прикасается к прокаженным и тому подобное, мог только скорбеть, и скорбь эта была немалой, он ведь любил Иисуса с детства, а тот, по понятиям добросовестного иудея, вообще «сбился с пути» и «дошел» до полного «кощунства» – считал себя Сыном Божиим и Мессией. Поэтому в начале земной проповеди Господа Иакову, наверное, было очень тяжко. Он не мог, как молодой Павел, с возмущением и ненавистью отвергнуть Иисуса. Он Его любил, и из-за этого страдал. Но «чистые сердцем Бога узрят». Поэтому в какой-то момент Иаков попытаться посмотреть на Брата по-новому. О. Вячеслав (Тулупов) считает, что это случилось за полгода до крестных страданий Спасителя, когда Господь излил на Своих учеников особую Божественную благодать. Окончательное же удостоверение в Его мессианстве Иаков получает после воскресения Христова. И можно сказать, что, не взирая на то, что он знал Господа с детства, его окончательное обращение к Нему как к Богу и Сыну Божию все-таки произошло в результате откровения, как и у апостола Павла. С этого момента он присоединяется к апостолам и через некоторое время, по их общему согласию, становится главой Иерусалимской общины; «Петр, Иаков (Зеведеев) и Иоанн, хотя от Самого Господа предпочтены были (другим ученикам), однако по Вознесении Спасителя не стали состязаться о славе, но Иерусалимским епископом избрали Иакова Праведного»

Помимо древнейшего предания (зафиксированного Климент Александрийским и блаженным Иеронимом) сохранилось более раннее свидетельство в Деяниях Апостолов и в Посланиях апостола Павла. Здесь особенно ценно предание, которое связано со словами апостола Павла (1 Кор, 15:7), свидетельствующего об особом явлении Господа апостолу Иакову с посвящением его на престол Церкви Иерусалимской».

Около трех десятилетий возглавлял он Иерусалимскую Церковь.

В отличие от других апостолов, которые путешествовали и постоянно проповедовали, Иаков неотлучно находился в Иерусалиме и занимался делами общины. О нем сохранились сведения у историка Егезиппа, которого цитирует Евсевий Памфил: «Все – от времен Господа и доныне – называют его «Праведным»; имя Иакова носили ведь многие». Он был свят от чрева матери; не пил ни вина, ни пива, не вкушал мясной пищи; бритва не касалась его головы, он не умащался елеем и не ходил в баню. Ему одному было дозволено входить во Святая святых; одежду носил он не шерстяную, а льняную. Он входил в храм один, и его находили стоящим на коленях и молящимся о прощении всего народа, колени его стали мозолистыми, словно у верблюда, потому что он всегда молился на коленях и просил прощения народу. За свою великую праведность он был прозван «Праведным» и «Овлием», слово это означает в переводе «ограда народа» и «праведность»; так и говорили о нем пророки»

«Апостол Иаков руководил Церковью в очень сложной обстановке. В первые годы после казни Христа Его враги имели ещё смутное представление о новом учении и часто сквозь пальцы смотрели на деятельность христиан, но с годами они поняли опасность благовестия Христова для иудейства и взяли курс на уничтожение Церкви любыми способами. Но Божия благодать хранила верующих от полного истребления. Христиане же, в свою очередь, проявляли должное благоразумие и, стремясь сохранить свои общины, необдуманными действиями не провоцировали своих гонителей на жестокость.

Апостол Иаков стал Иерусалимским епископом промыслительно. Вряд ли кто-нибудь, кроме него смог бы многие годы так успешно управлять Церковью в Иерусалиме, где христиане жили как овцы среди волков. Из всех апостолов он пользовался особым уважением у иудеев. Его назорейство вызывало у них преклонение, так как по общему мнению, назореи обладали чрезвычайными благодатным дарами, святостью и были близки к Богу. Они был славой Израиля и живыми примерами ревностного исполнения Закона. Даже враги христиан, знавшие о родстве Иакова с Иисусом, относились к нему с глубоким почтением. Личная праведность, проис­хождение из рода царя Давида и строжайшее со­блюдение заповедей делали его недосягаемым для обвинения в ереси».

«Это отразилось, например, в таком замечании еврейского историка Иосифа Флавия по поводу казни апостола Иакова; «Более благомыслящие из граждани ревностные чтители закона, не одобряя такого определения (первосвященника Анана о казни апостола), тайно отправили к царю (Агриппе) прошение о том, чтобы он запретил первосвященнику такие поступки». А в другом месте, говоря о бедствиях, постигших Иерусалим, он мимоходом замечает: «Все сие приключилось иудеям в отмщение за Иакова Праведного, (который был брат Иисуса, называемого Христом), как скоро они убили этого праведнейшего мужа».

«Если велико было уважение к праведному апостолу среди необращенного еврейства, то, конечно, еще большей любо­вью и значением пользовался он во всей христианской Церк­ви, как праведник, как родственник по плоти Христа Спаси­теля и как глава Иерусалимской Церкви, матери Церквей. Не напрасно он был поставлен во главе первенствовавшей тогда христианской общины. Его значение особенно раскры­лось на первом Иерусалимском Соборе (около 50 года)».

В молодой христианской церкви в то время под влиянием проповеди апостолов Павла и Варнавы было массовое обращение эллинов (так называли не только греков, но и сирийцев, египтян, пуннийцев и т.д.). Конечно, они интересовались традициями иудеев, но не настолько глубоко, чтобы соблюдать все 613 заповедей (мицвот) закона Моисея. А там ведь еще были дополнения и толкования… Поэтому очень остро встала дилемма – либо смириться с двумя формами Церкви – иудео-христианской и эллино-христианской, либо предложить братьям из язычников исполнять все постановления закона. Над этим много размышлял апостол Павел. Он не отрицал спасительную роль закона, но замечал, что он был только детоводителем ко Христу и указывал на спасительную миссию благодати Христовой, которая лишает закон его прежней значимости. С этой проблемой апостол Павел приехал в Иерусалим в 50 году от рождества Христова.

«Чтобы уяснить общецерковно этот серьезный вопрос, особенно для еврейства которое до тех пор считалось исключительно народом Божиим, собрались апостолы и пресвитеры на первый Собор в Иерусалиме. Здесь прояснено было для общецерковного сознания вселенское назначение христианства и указано на завершение времени Ветхого Завета (Деян. 15).

Тогда и провозгласили, что благодатью Христовою спасаются не только евреи, но и язычники, что Дух Святой в излиянии даров Своих на учеников не полагал различия между обрезанными и необрезанными. Эти истины, порази­тельные для древнего еврея, воспитанного в отеческих пре­даниях, было дано изъяснить апостолам Петру и Павлу.

Но дело было признано решенным окончательно, когда Патриарх (берем это слово как связующее Ветхий и Новый Завет Из­раиля) христиан Иерусалима — апостол Иаков — засвиде­тельствовал, что с сим согласно учение пророков и что «ведо­мо Богу от вечности» это великое дело — призвание и спа­сение язычников; что отныне не одни евреи, но и язычники призваны составить народ Божий.

Слово епископа Иерусалимского было заключительным и решающим. Ибо кто лучше его знал Пророков, строже по­нимал и соблюдал закон? Он был «праведник» (по-еврейски: цаддик) и «защита» еврейского народа, и его истолкованию воли Божией с доверием и без ропота покорилась вся Цер­ковь евреев-христиан».

Впоследствии возникли новые проблемы. И с ними связано известное нам послание апостола Иакова евреям рассеяния. Приблизительно в это время Павел негодовал и призывал праведный суд Божий на извратителей христианской проповеди (Рим. 3, 8). Его речи и послания возымели свое действие на обеспокоенных таковыми извращениями иудеев. «Но особенно умиротворяюще должно было подействовать слово столь авторитетного в еврействе апостола Иакова.

Он обратился к «двенадцати коленам, находящимся в рас­сеянии», с Посланием, которое изъясняло, какова та вера, ко­торая спасает, по учению христианскому, помимо дел Закона.

Спокойно и мудро начинает он изъяснять веру христиан­скую — не как отвлеченное убеждение (знание), а как живо­творящее начало нового порядка жизни: веру терпеливую в испытаниях, уповающую на Бога и от Него ожидающую всякого блага; веру в Его благодать и помощь, в исполнении воли Божией — призрении вдов и сирот и уклонении от мира и дружбы с ним, в несении своей жизненной тягости в терпе­нии и смирении, находящем свое оправдание в основном жиз­неутверждающем принципе: «смиритесь пред Господом, и вознесет вас». Такова христианская спасающая вера.

Живую христианскую веру, от которой необходимо рож­дается всякое добро, он противопоставляет столь знакомой евреям лицемерной, мертвой вере их прежних вождей. Он напоминает в своем Послании облик этих учителей закона: в богатой одежде, с золотым перстнем входящих в синагогу, чтобы занимать там первые места, любящих быть и зваться наставниками мудрости, которой они на самом деле лишены, ибо не течет из одного источника доброе и злое. А эти на­ставники обычно завистливы, сварливы и только прикрыва­ются отеческою верою. Не такова была вера Авраама, гото­вая жертвовать единственным сыном, и даже вера Раавы-блудницы, которая, пренебрегая опасностью, спасла согляда­таев Израиля. Вера этих учителей мертва, ибо ни в какой степени не отражается на их сердце и жизни, и не спасет их некоторое, преимущественно внешнее, соблюдение Закона при пренебрежении его сущностью, ибо «кто соблюдает За­кон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится винов­ным во всем». А их забвение любви и милости, накопленное на чужом горе богатство свидетельствует, что ни подлинных дел Закона, ни веры, кроме свойственного и бесам отвлечен­ного знания Бога, они не имеют. Понятно, что истинный праведник, прежде всего Христос — им невыносимое обли­чение, и они «осудили, убили Праведника, и Он не проти­вился» им (Иак. 5, 6). Таков неизбежный конец их лице­мерной праведности.

После подобного обличения должно было сделаться ясным для всякого еврея, ревнителя закона, где только кажущееся соблюдение закона и веры отцов и где живая вера — подлинная наследница пророческих обетова­ний. Апостол и заканчивает Послание призывом к подлин­ному, живому единению с пророками и праведниками Ветхо­го Завета в терпении и молитвенном уповании на Бога, что обретается в христианском устроении жизни и души.

Это Послание, столь сильно отражавшее фарисейские на­падки на христианство, якобы ниспровергшее Закон Моисе­ев и Пророков, вместе служит и вечным напоминанием, что вера христианская не в одном изучении, отвлеченном знании и внешнем исповедании веры, но что истинное «благочестие» (Иак. 1, 27) в вере, действующей любовию, свидетельствуе­мой внутренним и внешним деланием во Христе. Таков веч­ный смысл Послания.

Послание апостола Иакова, как и вся его деятельность, отвечало на самые больные вопросы еврейства, встрево­женного христианством. Оно оказалось и пророчеством о собственной участи апостола: вожди народа «осудили, уби­ли Праведника», и «Он не противился вам» (Иак. 5, 6).

После многих лет мудрого и сравнительного спокойного руководства Иерусалимской Церковью ему пришлось и на себе испытать, что отпавшим от благодати вождям еврейства непереносим был истинный праведник, поступавший «по всем заповедям и уставам Господним беспорочно».

Разногласия в вопросах веры, и притом существенные (например, разногласия саддукеев и фарисеев), в еврействе допускались, но при условии соблюдения всех предписаний Закона Моисеева. И еврейство в общем спокойно относи­лось к христианству, пока дело не касалось отношения к язычникам и соблюдения обрядов Закона.

А так как христиане-евреи Иерусалима строго соблюдали этот закон и обряды, то их спокойно допускали в течение тридцати или сорока лет в Иерусалимский храм, который евреи ревниво оберегали от всякого, чуждого их вере. И гла­ва Иерусалимских христиан апостол Иаков даже пользо­вался почетным правом молитвы в Святилище храма — «входить во Святая». Быть может, уважение и любовь наро­да побуждали священников как бы закрывать глаза на хри­стианскую веру в общем по-еврейски праведного и «правиль­ного» еврея — апостола Иакова. Но не могло в конце концов скрыться, что апостол Иаков поддержал, «подал руку общения» такому, по мнению вож­дей, разрушителю еврейских обычаев, как апостол Павел. Апостол Павел приходил в Иерусалим проверять свое уче­ние у столпов Церкви, и апостолы Петр, Иоанн и Иаков, брат Господень, одобрили его, открыто общавшегося с языч­никами, допускавшего и даже проповедовавшего христианст­во без обрезания и соблюдения отеческих преданий. И реше­ние Иерусалимского Собора не осталось, вероятно, тайной.

Так или иначе, но в конце концов старейшины, книжники, фарисеи, особенно саддукеи встревожились: влияние христи­анства среди евреев, благодаря народному доверию к лично­сти апостола Иакова, росло, и синедрион решил положить этому конец.

Егизипп, родом еврей, сказав о семи еврейских народных сектах, описывает это так: «Упомянутые прежде секты не верили ни в Воскресение, ни в будущее воздаяние по делам каждого, а которые поверили, то обязаны были этим Иакову (Праведному); когда же уверовавших оказалось много, даже и между старейшими, то иудеи, книжники и фарисеи начали кричать и говорить, что таким образом, пожалуй, и весь на­род в Иисусе станет ожидать Христа. Поэтому, пришедши к Иакову, они сказали ему: «Просим тебя, удержи народ; ведь он в заблуждении и Иисуса признает Христом (Мессией). Вот теперь все сошлись на праздник Пасхи. Про­сим тебя, вразуми их касательно Иисуса. Мы доверяем тебе это, потому что сами, вместе с народом, свидетельствуем о твоей праведности и нелицеприятии; так убеди же людей не ошибаться в рассуждении Иисуса. Тебя все послушают, и мы — со всеми. Стань на крыле храма, чтобы сверху ты был видим и чтобы слова твои были слышны целому собра­нию…» А на Пасху собрались тогда все колена иудейские и много язычников».

Конечно, апостол понял, что это провокация и, надо, думать, догадывался, для чего ее затеяли. То, что случилось потом, совершенно вывело из себя старейшин: поставленный на крыле храма апостол Иаков не только не отрекся от Христа Спасителя, но всенародно и громогласно засвидетельствовал свою христианскую веру. Это свидетельство на многих так подействовало, что они тот­час начали «славословить Иисуса, восклицая: осанна Сыну Давидову».

Старейшины вознегодовали и решили, что необходимо для примера тотчас наказать праведника: «О, о! и праведный за­блуждается», и «исполнили написанное Исаием: уловили Праведника, зане непотребен им есть». Они взошли, сбросили Праведного и «сказали друг другу: убьем его камнями, и на­чали бросать в него камнями. Сверженный не вдруг умер, но, приподнявшись, стал на колени и говорил: «Господи Боже, Отче! Молю Тебя, отпусти, они не знают, что делают». Меж­ду тем как на него летели камни, некто, священник, один из сынов Рихава, сына Рихаимова… вскричал: «Стойте, что вы делаете? Праведник за нас молится». Но в то самое время один из них, суконщик, схватил скалку, на которую накатыва­ются сукна, ударил ею Праведника по голове, и он скончался. На том месте и погребли его. Над его могилою, подле храма, и доселе стоит памятник»,— прибавляет Егизипп, живший менее чем через сто лет после случившегося. «Таким образом, Иаков,— говорит он далее,— был верный свидетель для иу­деев и эллинов, что Иисус есть Христос. Вскоре за сим после­довало нашествие Веспасиана на Иудею и пленение народа». Пала последняя духовная опора и защита Израиля, пал и на­род, отвергнувший в лице праведного апостола последнюю возможность своего спасения — христианство, соблюдавшее всю истину и красоту подлинного Израиля.

Рассказ «Постановлений» Климента (у Евсевия) и Ио­сифа Флавия, современника случившегося, в общем совпадает и подтверждает сказанное Егизиппом. Только, по Флавию, смерти апостола предшествовал суд синедриона над ним, где решающее значение имел первосвященник Анан. Вероятно, апостолу было предложено: или почет и всенародное отрече­ние от Христа, или смерть, которую и описал Егизипп.

Как мы видели, Иосиф Флавий, выражая, по-видимому, народное мнение, также ставит бедствия евреев в связь со смертью Праведника (свидетельство его мы привели выше). Еврейский народ бессознательно чувствовал то, что теперь мы можем осознать.

Народ, отвергнувший в лице праведного апостола христианство, соблюдавшее весь его подлинный духовный и народный строй, отверг свое духовное и историческое спасение. Падение храма и пленение народа было как бы отсрочено на одно поколение (около 40 лет) после распятия Христа Спасителя. Народу было дано Богом время на покаяние.

Была явлена праведность еврейская и вместе христианская и дана «защита» народу в лице Церкви Иерусалимской и ее главы — апостола Иакова.

Отвергнув Праведника, народ отрекся от своего оправдания и спасения. Погибла защита Израиля, погибла Иудея».

 

Елена Бездетко,
преподаватель Знаменских Богословских курсов
при Заиконоспасском монастыре

Использованная литература.

Св. ап. Лука «Деяния святых апостолов», в кн. «Толковая Библия», т.3, Спб, 1911-1913

Св. ап. Иаков «Соборное послание» », в кн. «Толковая Библия», т.3, Спб, 1911-1913

Св. ап. Павел «Послания» », в кн. «Толковая Библия», т.3, Спб, 1911-1913

А.П. Лопухин «Соборные послания» », в кн. «Толковая Библия», т.3, Спб, 1911-1913

А.П. Лебедев «Братья Господни; обзор и разбор древних и новых мнений по вопросу» Москва, 1904

Евсевий Памфил «Церковная история» М., ПСТБИ, 2001

Свящ. С. Мансуров «Очерки из истории Церкви» М., издательство Валаамского ставропигиального монастыря», 1994.

А.М. Муравьев «Первые четыре века христианства» СПб, общество святителя Василия Великого, 1998.

Жития святых славных и всехвальных апостолов» М., Артос-Медиа, 2006.

Прот Вячеслав (Тулупов) «Духом пламенейте» М., «Русский хронограф»,2001.