Статьи

С самого начала бытия Церкви существовали реалистические изображения Господа Иисуса Христа. Он изображался в контексте евангельских сцен (например, у колодца во время разговора с Самарянкой или в событии воскрешения Лазаря). Были изображения Христа в виде античного юноши, в виде эллинского мудреца, оратора. Но преимущество в первые века отдавалось символическим изображениям, которые заключали в себе сокровенный смыл. Продолжим о них наш разговор.

Последний образ, который мы рассмотрели, был Пастырь Добрый. «Пастырь есть Спаситель, поднявший на Свои рамена заблудшую овцу, Искупитель рода человеческого». Изображение Христа в виде Пастыря сопровождалось соответствующими образу предметами: сосудом для сбора молока, посохом, флейтой. При Пастыре могла быть собака. Сохранились фрески возвращения Пастыря и овец в овчарню – безопасное место ночлега овец. Давайте на минуту остановимся на этом изображении.

Какой была овчарня в реальности? – Бедное деревянное строение, с крышей, покрытой соломой, или пещера. (Благодаря тёплому южному климату пещеры вполне могли служить ночным пристанищем для животных. В одной из таких пещер, как мы знаем, родился Господь Иисус Христос).

А вот изображается овчарня, в отличие от своего реального вида, крайне тщательно, в виде великолепного каменного здания, украшенного портиком и колоннами с капителями (венчающими колонны украшениями). Это связанно с тем символическим значением, которое придавалось овчарне: она служила образом Церкви, в которую собираются овцы – уверовавшие во Христа христиане – через дверь, которая есть Сам Христос. В притче о Добром Пастыре Господь говорит: «Я дверь овцам» (Ин. 10, 7). Там, в Церкви-овчарне со своим Пастырем они пребывают в безопасности.

Далее. В римских катакомбах встречаются изображения Христа в виде греко-римского полубога Орфея с лирой в руках. И внешне, и по своему значению тип Орфея схож с Добрым Пастырем. Как Пастырь созывает своей флейтой овец и собирает их в единое стадо, так и Орфей, согласно греческому мифу, своей мелодичной игрой на лире укрощает диких животных, меняет их нрав. На саму природу его игра производит чарующее действие: заслушавшись, деревья идут вслед за ним, волны прекращают бурный бег, реки останавливаются в своём течении.

В катакомбах Домитиллы сохранилось изображение Орфея, сидящего на скале между двух склонившихся к нему де­ревьев, «во фригийской шапочке и короткой подпоясанной тунике, с закинутым за плечи плащом. Левой рукой он придерживает опущенную на левое же колено лиру, а правой – перебирает стру­ны. На деревьях и у ног музыканта птицы и животные: павлин, голуби, лев, лошадь, овцы, заяц, змея, черепаха и, по-видимому, лисица – в разных положениях слушают его игру».

Лира Орфея, укрощавшая зверей, была символом благодатного влияния на сердца людей учения Христова. Евсевий Кесарийский в «Похвальном слове царю Константину» образно писал, что Слово Божие «приняв в Свои руки человеческую природу, как бы некоторый музыкальный инструмент… начало бряцать таинственные песни уже не бессловесным зверям, а разумным существам, и врачеваниями небесного учения исцелило всю дикость в нравах греков и варваров, даже все неисто­вые и зверские страсти душ».

Наконец, ещё один распространённый символ Христа – Агнец. Образ Агнца встречается в Священном Писании Ветхого и Нового Заветов, в Апокалипсисе.

В Ветхом Завете во время десятой египетской казни кровью пасхального агнца были спасены от смерти все израильские первенцы. Ангел-губитель обошёл стороной дома, двери которых были окроплены кровью агнца. Отсюда название главного ветхозаветного праздника – «Пасха», что в переводе с еврейского означает «Он миновал, пропустил, переступил».

Ветхозаветная Пасха прообразует Пасху новозаветную, а жертвенный агнец – Христа, Истинного Агнца: «как кровь пасхального агнца спасла от истребления еврейских первенцев, так всё человечество, по словам святого апостола Петра, избавлено от суетной жизни драгоценною кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного ещё прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас (ср.: 1 Пет. 1, 18-20). По словам же апостола Павла, Пасха наша, Христос, заклан за нас (1 Кор. 5, 7)». Иоанн Креститель называет Христа Агнцем, Который берёт на Себя грех мира (см. Ин. 1, 29).

В Апокалипсисе святой Иоанн Богослов именует Христа Агнцем. В частности, он пишет, что мученики омоют и убелят одежды свои в крови Агнца, Который «будет пасти их и водить их на живые источники вод» (Апок. 7, 17).

В соответствии с таким библейским пониманием агнца, в живописи катакомб и в барельефах саркофагов появляются многочисленные сюжеты, связанные с этим образом. Изображается агнец, пронзённый копьём, агнец с крестом над головой. Есть изображение, где один агнец благословляет другого агнца, стоящего в водах Иордана. Это – сцена Крещения Господа, в которой и Иоанн Предтеча и Сам Господь написаны в виде агнцев. Иоанн Креститель мог быть изображён в человеческом облике, а Крещающийся Господь – в виде Агнца. На другом изображении Агнец воскрешает Четверодневного Лазаря.

До чего непривычны ныне подобные изображения нашему глазу!

Агнец, как и рыба – символ многозначный. Он указывал не только на Христа. В виде агнцев изображали пророков, апостолов, вообще всех христиан. К примеру, «агнец проводит через Чермное море овцу, далее, агнец ударяет посохом скалу, из которой вытекает вода, потом агнец посохом дотрагивается до кошниц [корзин – прим. Ю.Б.] с хлебами, изображая, таким образом, чудесное питание народа в пустыне… Ещё далее овца перед скалою получает скрижали Завета». Во всех сценах в виде агнца изображён пророк Моисей. Иудейский народ также изображён в виде овцы (агнца), которую Моисей проводит через Красное море.

А вот изображение двух агнцев. Что оно означает? Вспомните, Господь, сравнивая Себя с Пастырем, говорит: «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести; и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10, 16). Образы двух агнцев символически указывали на христиан из иудеев и христиан из бывших язычников, которым суждено было составить единую Церковь Христову.

Два агнца, изображённые на погребальной плите в катакомбах часто означают, по мнению графа Уварова, гробницу двух супругов. Когда агнец ест листья, «намекается на небесную пищу и на небесное жилище».

Постепенное развитие символического изображения Христа в виде Агнца проследил церковный археолог и литургист, профессор Николай Васильевич Покровский. Он писал, что если самая древняя форма – простое изображение Агнца «без всяких аксессуаров», то затем композиция усложняется. К примеру, такое изображение Агнца: он стоит на горе, из которой истекают четыре реки (символ райских рек; четырёх евангелистов, распространивших слово Божие по четырём сторонам света). Два других агнца пьют из этих рек воду (христианские души, жаждущие воды живой; иначе – христиане из иудеев и язычников).

Позже при Агнце появляется монограмма Христа или крест, затем добавляется нимб. К концу VI столетия он изображается «у подножия креста, как символ Агнца, закланного за грехи мира (мозаика в церкви свв. Косьмы и Дамиана в Риме). На крестах ватиканском и велитернском… Агнец находится уже не у подножия креста, но в центре пересечения балок креста. Переживание этой последней формы можно видеть и в позднейших памятниках средневековья и даже эпохи Возрождения, но лишь на западе, а не на востоке».

В конце VII века Пято-Шестой (Трулльский) Собор (691–692гг.) отменяет символическое изображение Агнца-Христа. В 82-м правиле Собор указывает, что такое изображение Господа есть лишь «знамение и предначертание истины». Почитая этот древний образ, отцы Собора предписывают заменить его изображением Иисуса Христа «по человеческому виду». Это правило Трулльского Собора наглядно показывает нам процесс формирования художественного языка Церкви, который должен точно передавать истины Божественного Откровения. Глубокий исследователь иконы Леонид Александрович Успенский считает, что этим правилом полагается начало иконописному канону, который позволяет судить, является ли данный образ иконой, передающей учение Церкви (или, что то же – Божественное Откровение) или нет.

Так заканчивается эпоха символических изображений Иисуса Христа. Мы рассмотрели основные из них. Каждый из этих образов, как мы видели, передавал определённую мысль о том, ради чего Господь стал Человеком, принял смерть и воскрес из мёртвых.

Наряду с символическими изображениями Господа всегда были Его реалистические (или «прямые») изображения. Они представляли Христа «молодым человеком, без бороды, с короткими или длинными волосами, в плаще, с жезлом в правой руке или свитком, как символом учительства; с мягкими и симпатичными чертами лица и стройным телосложением». Из этого типа в конце IV столетия начинается постепенный поворот к византийскому типу изображения Христа: «лицо Спасителя принимает строгий и выразительный характер; волосы длинные, с пробором посредине головы, появляется борода, иногда разделенная на две части. Крестчатый нимб украшает голову Иисуса Христа».

Как сложился в иконографии этот тип? Как он развивался? Об этом речь впереди.

Юлия БЕЛКИНА