Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Мало кто знает, что на Новом Донском кладбище похоронена старшая дочь великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина – Мария Александровна Гартунг. Дети воскресной школы Донского монастыря вместе с родителями взяли на себя добровольное шефствование над могилкой дочери великого поэта. Вторую весну на могилке высаживаются анютины глазки-любимые цветы Марии Александровны.
Мария Александровна была старшей дочерью Александра Сергеевича — она родилась 19 мая 1832 года в Петербурге. За несколько дней до крестин дочери Пушкин с гордостью и легким кокетством написал своей приятельнице Вере Вяземской: «Я в отчаянье, несмотря на все мое самодовольство. Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
«Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, -писал современник о Марии Александровне Гартунг, урожденной Пушкиной. Именно эти неправильные черты легли в основу внешнего облика главной героини романа Льва Толстого «Анна Каренина». В экспозиции Государственного музея Льва Николаевича Толстого в разделе, посвященном роману «Анна Каренина», помещен портрет М. А. Гартунг, выполненный И. К. Макаровым в 1860 году.
Она была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце. Мария получила домашнее образование и уже в 9 лет свободно говорила и читала по-немецки и по-французски. Позже она училась в привилегированном Екатерининском институте.
Мария Александровна замуж вышла поздно, в двадцать восемь лет. Её супругом стал 26-летний генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий Императорскими конными заводами в Туле и Москве. Рано потеряв мужа, Мария Александровна не выходила второй раз замуж, жила у сестры, помогала воспитывать детей и принимала активное участие во всём, что касалось памяти ее отца.
В 1880 году присутствовала вместе с братьями и сестрой на открытии памятника Пушкину в Москве. В 1899 году, в ознаменование столетия со дня рождения Пушкина, в Москве создали городскую библиотеку-читальню, которая была торжественно открыта 2 мая 1900 года. Мария Александровна была ее попечительницей вплоть до 1910 года, когда возраст и нездоровье вынудили ее отказаться от работы.
Московская городская библиотека имени А. С. Пушкина находится на Елоховской площади, в старинной усадьбе XVIII века. Над парадной лестницей — большой портрет М. А. Гартунг.
В голодные революционные годы старшая дочь Пушкина переселилась в Москву, где сняла маленькую меблированную комнатку. В конце 1918 года нарком просвещения Анатолий Луначарский ходатайствовал о персональной пенсии для Марии Александровны, «учитывая заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой». Комиссия, явившаяся обследовать бытовые условия будущей пенсионерки, засвидетельствовала, что она в свои 86 лет находится в здравом уме и трезвой памяти, а в ее русской речи присутствует легкий французский акцент. Было проведено заседание народного комиссариата по просвещению, с повесткой «Об обеспечении дочери А.С. Пушкина Марии Александровны Гартунг». Было решено «назначить М.А. Гартунг субсидию в размере 1000 рублей в месяц за счёт литературно-издательского отдела». Мария Александровна, по некоторым источникам, получила эту пенсию лишь один раз, по другим — вообще не успела её получить, и 7 марта 1919 года она скончалась.
Незадолго до смерти у Марии Александровны появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались. Им было не совсем понятно, что делает высокая женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
«Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по — старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи.
Сюда она приходит постоянно
С гвоздикой алой в сморщенной руке,
Дочь Пушкина — любимица Мария.
“Как Машка?” — в письмах он писал о ней.
Она цветок положит на гранит,
Потом в сторонку сядет незаметно
О чем так долго, так заветно
С отцом великим говорит?
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Она встает. Пора идти к себе в квартиру,
Уходит. Растворяется в толпе
Неторопливо, молча, безымянно…»
Нет комментариев