Новости

Сегодня мы публикуем полностью работу, которую жюри назвало лучшей среди подростковых сочинений, присланных на Всероссийский конкурс детских сочинений «Милосердное лето». В сочинении 15-летней Елизаветы Чуприной из города Воскресенска члены жюри обратили особое внимание на поднятую тему поколений: младшие учатся у старших. Также автор продемонстрировал владение религиозным контекстом. Отдельную благодарность хотим выразить Елене Тарасовне Монаховой, учителю русского языка и литературы школы, в которой учится Лиза. Читать работу — одно удовольствие.

Тепло семейного очага

Теплый солнечный денек. Мы с подругой Катей вышли ранним утром из автобуса на пыльную привокзальную площадь. Цветаевские места! Вдвоем путешествуем, положив в рюкзаки все необходимое. Но мы устали с дороги, необходимо где-нибудь устроиться, умыться. Бодро шагаем по улочке и рассматриваем дома. Какое здесь все ухоженное: кружевные наличники домов, покрашенные резные скамейки, пестрые палисаднички.

Женщина с молочным бидончиком вышла из аккуратного, прямо — таки пряничного домика.

— Доброе утро!

— Доброе, — тихим голосом ответила женщина. – С дороги, наверное? Из Москвы?

— Позвольте у Вас остановиться, мы всего на два денечка.

Видно было, как хозяйка пряничного домика растерялась.

— Да не сдавала я никогда комнаты, зачем?

— Ну, пожалуйста, очень у Вас красиво и близко к центру. Просим Вас сильно-сильно.

— Конечно, как не помочь.

Мы поблагодарили хозяйку, оставили рюкзаки в комнате, переоделись и пошли гулять по городу. Целый день ходили, фотографировали достопримечательности, даже взяли билеты на поэтическое представление в местном ДК. Вечером вернулись в домик с березками вдоль забора и яркими георгинами в саду.

Анна Мелентьевна, так звали нашу хозяйку, уже заждалась нас. Пригласила к столу. На белой крахмальной скатерти стояло блюдо с дымящимися оладушками, клубничное варенье в розеточках. Хозяйка разливала в цветные чашки душистый чай.

— Спасибо Вам огромное! Как у Вас хорошо! Как уютно! Как спокойно!

Хозяйка улыбнулась:

— Кушайте на здоровье, а потом, если захотите, альбом вам, девочки, покажу. Свою семью. Большая у меня семья-то была, да вот одна осталась.

Еще бы! Очень интересно. После сытного ужина мы со вниманием стали слушать хозяйку и листать альбом.

Анна Мелентьевна рассказала, что семья у них была добрая, православная:

— В общем-то, патриархальный уклад жизни нашей. А как же! Брак – святое дело. Замуж рано вышла, но знала, что Афанасий Петрович, муж мой, главный в семье. Афонюшка сразу поставил, что он за все отвечает, за ним последнее слово. Так ведь и правильно это, по — христиански, а женщина – жена и мать. Хлопот по дому много: сад — огород, уборка — готовка. А потом и детишки пошли: Маняша и Петенька. Отец для детей всегда авторитет, слово его сомнению не подвергалось.

Нам очень интересно было слушать Анну Мелентьевну. Она продолжала:

— Несмотря ни на какие преграды, всегда хранили верность слову. Вот, помню, передали плохой прогноз погоды, а урожай колхозный не убрали еще. Так Афанасий Петрович уговорил своих ребят из бригады (он у меня трактористом был, а потом механиком) поработать неделю с раннего утра до позднего вечера. «Как я человека, председателя нашего, подвести могу? Я ведь слово дал. Сделаем». Такой вот человек был: верный слову, преданный в дружбе. До конца за своих стоял.

— Любили Вы мужа, Анна Мелентьевна, это сразу чувствуется.

— А как не любить? Как не любить, когда муж уважал и понимал мои интересы, у нас всегда полное взаимоуважение друг к другу. Вот, девоньки, знаете, иду домой – радуюсь. Понимаете, когда чувствуешь поддержку любимого человека, то развиваешься не только духовно, но и от счастья жизни делаешь успехи в других сферах. Я, например, музыку люблю. Стала хором при школе руководить. Хорошо получалось, сколько раз на всякие конкурсы ездили. Сейчас-то, конечно, женщина и хозяйка, и мать, и в профессии себя реализует.

— А в брак сейчас позже стали вступать, чтоб опыт получить, на ноги встать, – сказала я

— Это нормально, девоньки. Главное, не переусердствовать, знать меру. Помнить, конечно, о заветах предков. Все, доченьки, должно быть в свое время – любовь, свадьба, дети, внуки.

Мы согласились с Анной Мелентьевной.

— А что, Анна Мелентьевна, правда ли, что любовь превыше всего, как вы думаете?

— И-и, милые мои. Любовь… Любовь-то, конечно, прекрасно. Но если хотя бы кого ненавидишь – отвратителен перед Богом. Надо всех любить.

— Не получается, Анна Мелентьевна. Ну как можно всех любить?

— Не можешь любить, то пожелай, по крайней мере, всем добра. В последние времена людей спасет любовь, смирение и доброта. Доброта открывает врата рая, видите несчастья ближнего – молитесь за него.

— А разве, Анна Мелентьевна, можно научиться любви?

— Думаю да. Видишь несчастье ближнего – помолись за него, так и научишься любить.

— А если человек мне зло сделал? – спросила Катя.

— Человека, творящего зло, любите и жалейте. Может тот, кто сегодня творит зло, завтра молитвой, слезами, постом и покаянием очистится. Делайте, девочки, добрые дела, без добрых дел не сможешь отдать сердце Богу.

— А если человек не понимает, что грешит, если он пьяница? — допытывалась Катя.

— Мы в семье никого никогда не осуждали: мало ли что могло случиться. Ты ведь тоже можешь оказаться в таком положении, в котором осуждаешь другого, и погибнуть можешь. Осуждаешь ближнего – осуждаешь Бога. Мы не осуждали, мы молились за человека.

— Как бы я хотела иметь крепкую и дружную семью, чтобы был дом, дети! И прям все было бы, как у Вас, Анна Мелентьевна.

— А есть такой человек, которому доверяешь? Ведь доверие очень важно в семье. Я всегда любыми неудачами с Афанасием делилась, все ему рассказывала. Сколько вместе мы пережили! А доверие ни за какие деньги не купишь. Вот так, да. Доверять надо человеку, а любимому особенно.

Анна Мелентьевна любовно закрыла альбом, посмотрела на нас:

— Помню, как собирались по вечерам за столом большой семьей: мы с мужем, дети, родители мои ещё тогда живы были, племянники приходили.

— И детишки участвовали во взрослых разговорах?

— Милые мои, приобщение детей к обсуждению всех вопросов — давняя и хорошая традиция. Подумайте, какая это школа жизни! Им объяснят их ошибки, а они усвоят, что дома их всегда поймут и выслушают.

Я размышляю: испытывают ли дети в христианской семье страх? Я подумала, что в нормальной семье, где царит любовь, ребенок должен испытывать некий страх – он боится огорчить родителей. Даже там, где особо не наказывают за проступок, наказанием служит ему уже то, что мама и папа из-за него расстроились. А с этим частично расстроилось и то любовное согласие, в котором так хорошо и любовно живется. Поэтому я думаю, Страх Божий – это не обычный страх, вроде боязни боли, нападения врага, потери. Нет, это значит бояться нарушения Закона Божия. Причем, не столько из страха наказания, а именно из благоговения перед Ним. Страх оскорбить Его любовь.

Долго еще сидели мы и разговаривали с Анной Мелентьевной. Все нравилось в этой женщине: ее речь, плавная, певучая, мягкая. Нравились ее манеры, неспешность движений, полных какой-то силы и достоинства. Даже одежда мне, современной девушке, очень понравилась. Это было простое домашнее платье голубого цвета, очень скромное, но милое. Я бы сказала, благочестивая одежда. Благочестие — это признак духовно живущего человека, поэтому одежда его не вызывающая, не «кичливая» (а ведь сегодня одежда стала особенно театральной. Человек играет роль, постоянно что — то представляет из себя. В одном платье он такой, в другом — другой). Одежда навязывает роль. Не случайно, думаю, отсюда слово — «ряженый».

Уезжали мы с подругой из полюбившегося нам домика с неохотой. Тепло простились с Анной Мелентьевной, пожелавшей нам счастья, добра, так много рассказавшей о своей семье и семейных ценностях. Это, безусловно, большой и нужный нам опыт.

На прощанье Анна Мелентьевна сказала: «Делайте добрые дела, если за молитвой не следуют добрые дела — молитва пуста. Молитесь, и ваши молитвы сдвинут горы».